Так тепло по утрам, так тоскливо вставать из-под ночной берлоги, так уныло умываться, так внезапно делать завтрак, и так свежо и бодро пить мате и глядеть на туманную кольцевую и первую утреннюю пробку. Кошка... этот небольшой комок мягкой черной шерстки... всегда преисполнена по утрам любви. Вся ее любовь по утрам достается мне в самых различных позах у меня на коленях и в урчании. Ах, без нее день бы и не начинался!
---
Неужели здесь в жизни ни у кого нет никакого такого особенного предназначения? Никто никого там сверху не помечает. Все рождаются одинаковыми, но по разному приспосабливаются, в зависимости от окружающих условий и событий? А жаль... ведь все думают, что они избранные. Не хотелось бы, что бы в один прекрасный момент они расстроились.
---
Автобус, давка, еще пять славных минут и я буду на работе. Только что на остановке зашел старик, весь дряблый, но держится бодрячком, стоит на нижних ступенях у самых дверей. Старые люди все любят поговорить в толпе... "А вот вы замечали, что пишут на табличках в магазинах?"... Молчание... "Пишут: Режим работы с 8:00 до 22:00. Какой еще режим? Вот я знаю был режим при Сталине, был режим немецких гето... А сейчас какой может быть режим? Раньше писали: График работы. Все было понятно... а теперь". Одна женщина тихо кивала, мол да, такое замечала. Другая недовольная и обрюзгшая сказала: "А чем это вы недовольны, вам пенсию платят, вы не работаете!" А кто-то в толпе крикнул: "Старик! Иди спать!" Рядом с ним заржали. Я подумала, что хоть и стар да удал, мало кто что-то замечает вокруг, мало кого что-то вообще волнует. А он замечает и думает. Я помогла ему выйти из невразумительного общества и направилась на работу. Дворник сметал листья, гудели машины, в здании на проходной вахтерша в темной будке... все было как всегда...
---
Неужели здесь в жизни ни у кого нет никакого такого особенного предназначения? Никто никого там сверху не помечает. Все рождаются одинаковыми, но по разному приспосабливаются, в зависимости от окружающих условий и событий? А жаль... ведь все думают, что они избранные. Не хотелось бы, что бы в один прекрасный момент они расстроились.
---
Автобус, давка, еще пять славных минут и я буду на работе. Только что на остановке зашел старик, весь дряблый, но держится бодрячком, стоит на нижних ступенях у самых дверей. Старые люди все любят поговорить в толпе... "А вот вы замечали, что пишут на табличках в магазинах?"... Молчание... "Пишут: Режим работы с 8:00 до 22:00. Какой еще режим? Вот я знаю был режим при Сталине, был режим немецких гето... А сейчас какой может быть режим? Раньше писали: График работы. Все было понятно... а теперь". Одна женщина тихо кивала, мол да, такое замечала. Другая недовольная и обрюзгшая сказала: "А чем это вы недовольны, вам пенсию платят, вы не работаете!" А кто-то в толпе крикнул: "Старик! Иди спать!" Рядом с ним заржали. Я подумала, что хоть и стар да удал, мало кто что-то замечает вокруг, мало кого что-то вообще волнует. А он замечает и думает. Я помогла ему выйти из невразумительного общества и направилась на работу. Дворник сметал листья, гудели машины, в здании на проходной вахтерша в темной будке... все было как всегда...